Не знаю, как это происходит у нормальных людей. У меня всё началось в тот раз со случайно увиденной фотографии – асфальтированная дорога по каменной насыпной дамбе прямой, как копьё Лонгина, линией уходила в океан за горизонт.
Картинка была настолько неправдоподобной, что верить в реальность этого места отказывалось даже мое не в меру тропически-буйное воображение.
Однако быстрый поиск показал, что дорога существует – где-то на севере Кубы от главного острова к малым островам Кайо-Коко и Кайо-Гильермо.
Не поехать было не возможно!
В итоге, сделав полный круг по острову Свободы на арендованном авто, я направился к главной цели поездки – дамбе между островами.
Дамба была на месте, всей своей кубинской прямолинейностью уходя в лазоревое никуда.
На том конце этой прямой не прямой были острова, о которых я не знал совсем ничего. В то время еще не было миллиона подробных отчетов о Кубе на сайте Винского, не было карт Мапс.ми, а мой испанский, как и сейчас, со всей его эклектичностью скорее был барьером при общении, нежели помощником.
Почти бесполезные танцевальные «ун, дос, трэс», «инчуфла, парада, салида, очто кортадо…», общие «агуа кальентэ, коче, маньяна, бамос, ла плайя…»
а также «донде эста» с ударением не в том слоге, смешанные все вместе, превращали в клоунаду любые попытки уточнить дорогу. Вместо ожидаемого «тебе туда, милый», кубинки начинали хохотать и хватать себя за голову, пытаясь унять приступы смеха! Очень смешливая нация!
Так вот острова Кайо-Коко и Кайо-Гильермо оказались местом райским – несколько пятизвёздочных отелей и дикие пляжи.
Укромная бухточка в углу пляжа Пилар стала любовью с первого взгляда! Все как мне нравится – безлюдно, красиво и место для палатки в метре от линии прибоя!
Поставив палатку и успокоив откуда-то появившихся бдительных пограничников, что я всего на «уно ночес», задумался на закате дня о хлебе насущном. Каких либо магазинов или народных песо-ресторанов, да даже просто пляжных кафе на островах не было – только те самые несколько пятизвездочных отелей. Их-то и решено было объехать в поисках ужина.
В первом отеле удивились беглому белому и дали понять «испанонеговорящему придурку», что у них только All Inclusive и чужаков они ни напоить, ни покормить не смогут. Совсем. За любые деньги. Ни-ни!
– Даже вот этими бутербродами у вас за спиной и вон той бутылкой рома?
– Даже ими!
Негостеприимность и твердость до этого милых, открытых и общительнейших кубинцев поразила.
Но объяснилась днем позже – они просто держались за редкие рабочие места в дорогих отелях и боялись нарушить хоть какие-то внутренние правила.
Во втором отеле история повторилась.
И в третьем тоже.
Голодная ночевка в палатке на берегу океана становилась все очевиднее и неизбежней!
Но в последнем отеле, да здравствует свободная Куба, обнаружился лобби-бар! Это был шанс!
– Поесть у нас не получится, можно только заказать выпить!
– Ничего-ничего, я вполне способен наесться мятой из вашего мохито!
И только усевшись у барной стойки, я огляделся и понял, что все остальные присутствующие – хоккейные болельщики, прилипшие к большому экрану телевизора.
Шел чемпионат мира по хоккею.
Тут нужно сказать, что в то время на этих островах отдыхали преимущественно американцы и канадцы. Эти хоккейные тиффози оказались канадцами.
Болельщик из меня, прямо скажем, не очень, а при поедании первого мохито, так и вовсе никудышный. Я даже не сразу заметил, кто с кем играет.
Был полуфинал, и играли Россия и США. И все присутствующие, а это были несколько компаний юношей и девушек из Канады, болели за… Россию! Наши заклятые хоккейные враги мечтали только о финале «Канада-Россия» и другого исхода турнира не мыслили! Вы ж понимаете, что произошло, когда они узнали, что я русский?! Меня затискали, заобнимали, захлопали, зацеловали, как любимого щенка, первый раз сказавшего «гав».
Кажется я не был столь популярен даже на своей первой свадьбе, когда многочисленные незнакомые родственники тянулись в обязательном порядке облобызать с головы до пят и дать пару жизненных рекомендаций.
Фанатским полком неразумное дитя Сибири было усыновлено сразу и безотлагательно!
К концу матча я был дважды досыта накормлен и трижды допьяна напоен.
К середине ночи на руке у меня болтался чужой браслет all Inclusive, были поочередно отвергнуты предложения приютить меня в чьих-то покоях с коллекцией рома, с коллекцией пива и с одиноким пианино, а также предприняты (к счастью, безуспешные) попытки проводить меня всей толпой до палатки.
Когда утром я вернулся в отель отдать чужой браслет, заколку для волос и не мои ключи от автомобиля, то в лобби ко мне подошел скромного вида дядечка и, запинаясь, но на вполне понятном русском поинтересовался, не я ли тот человек из Москвы? Географических споров не хотелось, хотелось попить, поэтому я не возражал.
Так я познакомился с Мигелем.
Он в юности учился в СССР. И услышав от коллег, что какой-то русский варвар полночи разрушал их колониальный рай, Мигель после ночной смены не поехал на утреннем автобусе домой, а решил меня найти и попрактиковать свой русский. В итоге с Мигелем мы подружились. Узнав, что единственный в этот день автобус с острова уже ушел, я вызвался отвезти его домой, да так и задержался на пару дней у него в гостях. От Мигеля и его семьи я узнал о современной Кубе в разы больше, чем за все дни путешествия до этого.
Два момента вспоминаю из тех дней:
Первый. Мигель жил с семьей в небольшом пыльном, похожем на декорации к вестернам, городке Эсмеральда, где главы семейств вечерами усаживались на обязательные кресла-качалки снаружи у дверей дома и смотрели на медленно протекающую мимо по улице жизнь в свете низкого закатного солнца.
Помимо мамы с папой в доме у Мигеля жила гордость и надежда семьи – племянница Бьянка, только что поступившая в престижный университет в ближайшем крупном городе – Камагуэе. И вот, когда Мигель проводил для меня обзорную экскурсию по дому, в одной из комнат мы наткнулись на Бьянку – она болтала по телефону стоя к нам спиной и не видя нас. И все бы ничего, но у нее танцевала попа. Сама по себе отдельно от всего остального тела. Выписывала знаки бесконечности, кавычки и прочие буквы и знаки препинания.
Раньше по уровню гибкости тела я был где-то между Буратино и чугунным совком для золы. Но благодаря Мише Грибову Михаил (спасибо, Мастер!) Plyaskin Group теперь вырос в плане гибкости примерно до уровня еловой ветки. Т.е. слегка изгибаюсь и на ветру могу шевелить листьями. У елок нет листьев? Тогда иголками. Хотя нет, не такой уж я и недотрога, какие еще иголки. Все же листьями! В общем, дендрологи, не путайте меня!
Вот и стоял я теперь деревом и смотрел, как извивается низ этого стройного стана. И никаких эротических мыслей не было в голове (не надо тут!), а только восхищение и немой вопрос: «Это надо все-таки сразу с сальсой в латиноамериканском теле так родиться, или это иное строение костей, мышц и мозжечка??»
Второй. В перый вечер сидим мужской частью семьи в креслах-качалках у порога, Мигель переводит рассуждения отца о семье. И тут выясняется, что в 40-ка километрах от Эсмеральды в деревне живут их любимые и ближайшие родственники, с которыми они виделись последний раз в позапрошлом году!
Автобусы туда идут с двумя пересадками и одной ночевкой. Машины в семье разумеется нет. Машины и Куба это вообще отдельный рассказ. Пешком не дойти. Вот они и не видятся годами.
Как говорят умудренные полярным опытом волшебники, в наше время одно из главных умений – правильно отличать знаки судьбы от таргетированной рекламы.
Вот я и решил, что ниспослан со своей арендованной машиной, чтобы помочь семье воссоединиться на один вечер.
Дольше всех пришлось уговаривать маму Мигеля. Она сначала не могла поверить, что я всерьез предлагаю отправиться в кругосветное путешествие к родственникам на машине. Потом стала перечислять все трудности и опасности дороги длиной в космические 40 км! Доводы вроде «А если б Колумб тоже упрямился и хотел бы остаться дома, кто бы Америку открывал?» на матушку не действовали. Потом вдруг начала считать на сколько дней нужно приготовить еды нам в дорогу. Затем, осознав всю неотвратимость нашей экспедиции, всплескивала руками: «Мое голубое платье у Хуаниты, мне не в чем ехать!» и «Малыш Гильермо уже подрос, а у нас нет подарка! Я сейчас! Мы не можем ехать с пустыми руками!». Мама же. Мигель в качестве переводчика уже был не нужен.
В итоге поехали. Доехали. Ошеломили родных визитом. И это был лучший мой вечер на Кубе.
Дорогие мои, очень хочется выпить!
Встречайтесь чаще с дорогими вам людьми!
Куба либре!
