На тропе к базовому лагерю Эвереста есть контрольный пункт. Здесь неспешный непальский служащий вручную, старательно копируя латинские буквы и арабские цифры, записывает данные восходителей в большую амбарную книгу, своей толщиной и древним видом смахивающую на прижизненные издания Джонатана Свифта. Но примечателен этот пропускной пункт в нац.парк “Сагарматха” не только своим, похожим на наспех обратобанный кусок гранита, летописцем, но и неприметной деревянной доской, висящей в углу. На ней мелом зафиксировано количество посетителей этого маршрута по месяцам в течение прошедшего года.
Доска была поучительно-наглядной! В гималайский сезон – сентябрь-октябрь и апрель-май количество входящих было по несколько десятков тысяч туристов в месяц. То есть ежедневно на тропе можно встретить до тысячи поднимающихся к Джомалунгме и уже спускающихся туристов. Настоящая живая река из альпинистов, туристов, их портеров и гидов. Но это в сезон.
А сейчас был июль. Для трека к Эвересту глубокий несезон и период муссонных дождей. И я был 132 посетителем за прошедший месяц и к полудню на этом пункте – первым посетителем за день.
В Луклу, где обыкновенно начинают трек, на самолёте нас прилетело шестеро иностранцев. И первые два дня пути мы шли, регулярно пересекаясь. Две китаянки в приметных жёлтых дождевиках, были украшены бусами из фотоаппаратов и прицепленными на пояс спортивными бутылками воды. А трое немцев несли каждый по треккинговой палке, банке пива и улыбке.
С таким набором снаряжения многие и идут наверх. Все остальное в больших рюкзаках и баулах несут нанятые шерпы, они же портеры.
Тут мне нужно отметить два важных момента:
Во-первых, воспитанный под пристальным взглядом юного кучерявого Ульянова в непримиримом отрицании возможности эксплуатации человека человеком, я не мог позволить себе даже мысли об аренде носильщика моих личных вещей.
Во-вторых, на треке к базовому лагерю Эвереста каждые два-три часа есть лоджи – горные мини-гостиницы с минимальным набором удобств: кровать, одеяло, временами душ, общая гостиная-столовая с едой и печкой.
Поэтому обычно этот трек не ходят с палатками и прочим туристическим скарбом.
Но это касается только благонравных и
высокоразвитых трекеров. А придурок, считающий, что даже гипотетическая возможность провести ночь в палатке под звёздами стоит того, чтобы тащить снарягу на Сагарматху, таки несёт набитый чугунными гантелями рюкзак наверх и называет это горным туризмом.
Чтобы была понятна глубина идиотизма, надо сказать, что за те две недели в палатке я переночевал лишь единожды.
Но давайте вернёмся на тропу…
Шел пятый день подъёма наверх. Утром в очередном лодже была оставлена единственная “лишняя вещь” – печатная книга. Таким образом на себе и в большом рюкзаке на спине я нес: палатку, спальник, коврик, газовую горелку, котелок (с чудесным ДжетБойлом я познакомился чуть позже), посуду, штормовые куртку и штаны, флиску, ходовое и ночное термобелье, треккинговые ботинки, запасную обувь, гигиенический набор, шапку, перчатки, солнцезащитные очки, треккинговые палки, а также 5 кг фотобарахла, включая штатив.
Ничего лишнего!!
Задыхаясь на высоте чуть больше 4 тыс. метров и останавливаясь каждые 15 минут на перевести дух, я в сотый раз перебирал в уме снарягу, ища от чего бы избавиться. Медленная нагруженная улитка ползла вверх по склону Фудзи.
И в этот момент сзади раздается веселое “Хэллоу” и меня обгоняет двухметровый щуплый эльф с зонтом и растворяется в пелене дождя впереди.
Вначале я готов был списать это видение на галлюцинации удрученого нехваткой кислорода головного мозга. Но через пару часов мы познакомились с этим эльфом в очередном лодже, где остановились на ночлег.
Эльфа звали Эдвард, он был из Швейцарии и приехал в Гималаи в четвертый раз.
Но самым примечательным было его снаряжение: помимо четырех предметов одежды на себе он нёс только поясную сумку и зонт-трость. И всё!
Эдвард был продвинутым, хоть и латентным, коммунистом и дословно следовал заповеди “…Jedem nach seinen Bedürfnissen” (…каждому по потребностям).
Свои потребности он ограничивал необходимостью укрываться от дождя (зонт) и возможностью переночевать, поесть, принять душ и постирать термобелье (поясная сумка-кошелек).
Если бы я составлял список своих главных Учителей, Эдвард наверняка был бы в первой полудюжине. Хоть мы и общались всего час в общей зале-столовой, пристроившись вечером со своими гарлик-супами поближе к зловонной печке. На такой высоте “буржуйки” топят исключительно ячьими какашками, а электричество от солнечных батарей включают на пару часов в день. Поэтому очередное разрезание паспарту на картине мира и эскимосский переворот сознания с мАксимами о лёгкости сущего и хрустальности бытия проходил в смрадном полумраке.
Обожаю чувство юмора у нашего мироздания!
Дорогие мои, очень хочется выпить!
Во-первых, давайте думать о том, что мы несём и куда!
А во-вторых, за лёгкость!


